Что такое светское государство? 

Геннадий Шиманов.

  Должен признаться, что я задумался об этом лишь после того, как увидел на экране своего телевизора мусульманскую девочку в хиджабе (т.е. в женском головном уборе, закрывающем не только голову, но и шею). Её не допустили в нашу общеобразовательную школу за этот хиджаб как слишком яркий символ её религиозной принадлежности. Не допустили на том основании, что у нас светское государство, а потому ходить в школу в таком головном уборе недопустимо.

Вот тогда-то я и задумался о том, что такое светское государство. Когда и где оно появилось? Кто его создал? И с какой целью? Но я не нашёл ответов на эти вопросы в доступной мне литературе. А почему?.. Неужели наши философы, социологи и политики проморгали столь важную тему?.. Светское государство есть, а литературы о нём нет. Как такое возможно?... Или тут дело не чисто?..

  Первая зацепка, пришедшая мне в голову, была мыслью о светском обществе. Ещё со школьной скамьи я знал, что наши поэты первой половины 19-го века то ли заглядывали в это светское общество, то ли были его завсегдатаями. Но имело ли оно какое-то отношение к светскому государству? Оказалось, что имело, хотя и весьма отдалённое. Когда-то светским обществом называлась та часть столичной российской аристократии и высшего дворянства, которая отличалась большей степенью образования и талантов и потому испытывала потребность в общении в своём кругу ради приятного и культурного препровождении времени. Она именовала себя «светом», потому что сознавала своё превосходство над остальной частью правящего слоя России. Она говорила, как правило, на французском языке и сочетала свою верность российскому трону (искреннюю или не искреннюю) со своей верностью европейской культуре. Она светилась, за редкими исключениями, её светом. Весьма выразительный портрет (чуточку карикатурный, но, в основном, справедливый) этого общества дал наш Грибоедов в своём знаменитом монологе Чацкого из «Горя от ума»: Французик из Бордо, надсаживая грудь, Собрал вокруг себя род веча, И сказывал, как снаряжался в путь В Россию к варварам, со страхом и слезами; Приехал, - и нашёл, что ласкам нет конца; Ни звука русского, ни русского лица Не встретил: будто бы в отечестве, с друзьями, Своя провинция! Посмотришь, вечерком Он чувствует себя здесь маленьким царьком... ...Ах! Франция! Нет в мире лучше края! - Решили две княжны, сестрицы, повторяя Урок, который им из детства натвержён. Куда деваться от княжон!

   А чем светила сама Европа в Россию в то время? Уже 18-й век был временем расцвета в Европе так называемого «Просвещения». Главным его источником была прекрасная Франция. Здесь сосредоточились лучшие умы человечества, пообщаться с которыми считали для себя честью даже некоторые венценосные особы. Так, например, наша Екатерина Вторая переписывалась с Вольтером и, кажется, с некоторыми другими вождями этого движения. Видимо, она ценила их за тот свет, который те несли человечеству. А они, в свою очередь, ценили монархов, которые впитывали в себя их идеи и признавали их умственный и нравственный авторитет. Но, справедливости ради, надо сказать, что далеко не все учёные и мыслители 18-го века были сторонниками «Просвещения». Однако в европейской культуре того времени погоду делали не они. Её делали просвещенцы. А их оппоненты выглядели, при всех их талантах, какими-то обломками прошлого.

   Что же касается виднейших представителей «Просвещения», то они создали знаменитую «Энциклопедию», ставшую в своём роде новой «Библией» для громадного множества умов. Которым после рождения молодого ещё тогда капитализма стало неудобно жить в рамках прежних католических и протестантских представлений о жизни. Новая капиталистическая эпоха нуждалась в новых идеях, которые оправдывали бы её и почти незаметно, но неотвратимо, гасили бы прежние христианские идеи. У нас как-то не любят писать о том, что издание 35-томной «Энциклопедии» и её переводов с французского языка на иностранные языки было делом заведомо непосильным для, как правило, небогатых философов. Тем более что вслед за первым её изданием тиражом в 30 тысяч экземпляров последовали всё новые её переиздания. И это в то время, когда книги были намного дороже книг, печатающихся сегодня. Когда читательская аудитория была неизмеримо меньшей по сравнению с нынешней. А среди читателей круг людей, интересующихся философией, был, как и в наши дни, совсем небольшим по сравнению с любителями романов и другой развлекательной литературы.

   Здесь как-то невольно напрашивается мысль о том, что издатели Энциклопедии имели могучую финансовую подпитку от тех, кто остался по своей скромности за кулисами мировой истории. Если это были крупнейшие купцы и банкиры (а кто это мог быть ещё?), то реклама их имён и предприятий, конечно, не только не помешала бы им, но облагородила бы их профессии. «Какие, оказывается, это благородные существа, - подумали бы о них люди. - Не для себя одних добывают богатства. Заботятся о просвещении всего народа». Но... видимо, была в этом деле другая тонкость, куда более значительная, чем первая. А что если купцы и банкиры опасались бросить тень на столь важное для них предприятие?.. Что делать, такая уж репутация сложилась у них, что они люди, прежде всего, корыстные и денег на ветер никогда не бросающие. Если же они финансировали Энциклопедию, - могли подумать читатели, - то, значит, был в этом их собственный интерес. И тогда тень, от которой они не могли избавиться, упала бы на их драгоценное издание. Догадливые читатели могли бы связать дух новых идей с духом коммерции и кое что начать понимать. Так вот, значит, откуда ветер дует, - подумали бы они. Вот, значит, кто оплатил эти новые идеи. Но вольнодумство такого рода было совсем не нужно купцам и банкирам.

   Им хотелось такого вольнодумства, которое гасило бы Христианство и возвеличивало новых философов вместе с их новыми идеями. Нет, видимо, не простыми купцами и банкирами были финансировавшие Энциклопедию. Простым - нахапать бы денег побольше, а всё остальное - «до фонаря». А эти заботились о будущем человечества. Будучи людьми практичными, они понимали, что для проповеди материализма (а именно к нему, в конечном счёте, вели и деизм, и пантеизм, и агностицизм «просветителей») какая-то степень его идеализации необходима. Товару нужен «товарный вид». Чтобы успешно пропагандировать материю в качестве первопричины всего, следовало представить её в самом прекрасном, по возможности, виде. Наделить её качествами, по существу, чудесными. А если материя будет выглядеть простым пассивным материалом, то кто на неё позарится?.. Какая же это будет её пропаганда?.. Вот почему и творцов учения о первородстве материи, и фактических их союзников следовало представить читателям в самом лучшем виде. Не какими-то зависимыми от плутократов свихнувшимися теоретиками, а, наоборот, самыми свободными в мире искателями правды и её бескорыстными защитниками.

   Да и сама правда, которую они возглашали, должна была заключаться не только в чудесных способностях материи, но и в свободе всякого разумного человека. В свободе, ограниченной только его естеством. А против естества, как говорится, не попрёшь. Это же очевидно. Зависимость человека от его тела, этой основы его духа, не может быть для него позорной. Что естественно, то не стыдно. Только одни святоши, - учили новые философы, - не в состоянии понять эту простую и, вместе с тем, величайшую истину.

   Но вернёмся к тому, с чего мы начали. «Просветители» создали новую идеологию, предложившую своим читателям развёрнутую систему представлений о жизни; систему, имевшую своим источником не господствовавшее ранее Христианство, а деизм, пантеизм, агностицизм или даже материализм в его чистом виде. Вынужденные в борьбе с цензурой маскировать свои истинные взгляды, «просветители» иногда признавали историческую ценность Христианства, но догадливые читатели не обманывались этой маскировкой и учились сами маскировать свои истинные взгляды.

   Энциклопедисты создали идейную базу для «Великой французской революции» и других последовавших за ней революций и эволюций. Переоценить значение этой новой «Библии» для дальнейшего хода истории невозможно. Но, как уверяют учёные, даже на солнце есть пятна. Был и в трудах создателей «Энциклопедии» очень существенный недостаток. В ней не было разработанного и убедительного для всех обоснования государства нового типа, более совершенного по сравнению со всеми бывшими в прошлом и имеющимися в настоящем. Более совершенного с точки зрения мировой плутократии. 

   Чем были хороши и чем были плохи протестантские государства, возникшие после Реформации и утвердившиеся в доброй половине Европы?.. С точки зрения мировой плутократии, их достоинство было в том, что они (вслед за католической Церковью и в гораздо большей степени, чем она) сокращали полноту истинного Христианства и ослабляли тем самым его. Порок же их был в том, что они ослабляли его ещё недостаточно. Протестантские государства оставались, увы, ещё христианскими, при всей малости оставшегося в них Христианства. А что это значит - христианское государство?.. В идеале это значит, что оно утверждает христианскую религию в качестве своей идейной основы. И, следовательно, подчиняет ей всю систему ценностей в государстве. Все цели, которые оно ставит перед собою. И, соответственно, весь государственный аппарат. Потому что не могут осуществлять эти цели представители государства, отвергающие их или их игнорирующие. Но если так, то христианское государство утверждает христианские начала и в системе образования, и в культуре, и в нравах населения. Что, конечно, никак не могло нравиться представителям религии денег. Им было нужно, чтобы люди учились торговать всем и вся и видели в этом свою свободу.

   Вот тогда вся власть будет принадлежать хозяевам денежного мира. И они утвердят свои ценности во всём и везде. Будут иметь, как писал Маяковский, бублик, а все остальные будут иметь дырку от бублика. Вот почему даже далёкие от идеала протестантские государства, которые были в наличии, не устраивали плутократов. Они, как и все вообще люди, стремились к лучшему. Но понимали его, конечно, по-своему. Они мечтали и думали о том, как осуществить в христианском мире вслед за протестантской революцией (деликатно названной «Реформацией») ещё одну революцию, которая обеспечила бы им путь ко всей полноте их власти на Земле. Им было нужно такое государство, которое выглядело бы самым совершенным из всех возможных и, вместе с тем, позволяло бы им поступательно и почти незаметно для людей увеличивать свою власть над ними.

   Но это была задачка, как говорится, не для средних умов. И, разумеется, не для тех умников, которые сочиняли свою «Энциклопедию». Нет, это была не «задачка», а величайшая и наитруднейшая задача. И, тем не менее, она была решена. Она была решена теми, кто презирал мирскую славу и предпочёл остаться за кулисами мировой истории. Попытка создания антихристианского государства в ходе «Великой французской революции» (1789-94 гг.) была заведомо неудачной. Эта революция лишь поначалу парализовала влияние католической Церкви во Франции, но затем оно восстановилось почти полностью. Да и власть перехватил какой-то наглец, сделавший себя императором. Разве об этом мечтали лучшие представители религии денег?..

   Однако возникает вопрос: А не была ли эта попытка всё-таки чем-то для них полезной? В том смысле, что она великолепно отвлекала внимание христиан, напуганных этой революцией, от главного дела строителей нового денежного мира? Организаторы второсортной «Великой французской революции» не понимали, что откровенное антихристианство, высаженное в не подготовленную для него почву, должно было дать не столько положительный для него результат, сколько отрицательный.

   Оно могло разбудить христиан от их исторической спячки и заставить задуматься о своей религии и своей организации более глубоко, чем это было принято у них раньше. Вот в чём была опасность. Однако попугать христиан слегка было, видимо, всё же полезно. Чтобы, как уже сказано, отвлечь их внимание от происходившего в то время в Северной Америке.

    Чтобы разрушить Христианство в христианском народе, нужна или очень большая внешняя физическая сила, способная сделать это (которой тогда у плутократов ещё не было), или же предварительная продолжительная работа, чтобы постепенно разрушать в нём организующие его начала. Религиозные, национальные, культурные, общинные и семейные. Потому что все они взаимосвязаны. Разрушать их следовало не столько наружно, сколько изнутри, чтобы от них оставалась всё более пустая оболочка. Которую плутократы могли бы в дальнейшем использовать в своих интересах, воспитывая руководителей соответствующих христианских организаций и обществ.

    Дело следовало организовать так, чтобы Христианство ослаблялось как бы само собою. Чтобы оно, по всей видимости, умирало не оттого, что кто-то создал условия, обеспечивающие его умирание, а оттого, что сам ход истории и само совершенствование человечества обнаруживали его несостоятельность всё больше и больше. Новая революция должна была выглядеть по своей внешности не революцией, а, наоборот, самым мирным развитием всего лучшего, что только было в Христианстве. Она должна была провозгласить и осуществить на практике главную его ценность - ценность свободы и достоинства всякого человека. Новое государство должны были создавать люди, не имевшие никакого отношения к мировой плутократии. И, действительно, его создали, согласно официальной легенде, самые строгие в нравственном отношении христиане, вошедшие в историю под именем пуритан («чистых»).

   Это была та часть протестантов, которая, будучи гонимой на своей родине, была вынуждена переселиться из Англии в Северную Америку. Пуритане на собственной шкуре познали всю несправедливость религиозных гонений и потому основали государство, главной ценностью которого стала свобода совести человека. И все другие свободы, связанные с ней органически. Пуритане думали так: пусть всякий человек ищет свободно правильную, с его точки зрения, религию и свободно её исповедует. Пусть он объединяется со своими единоверцами и вместе с ними определяет характер своей Церкви. Пусть он вместе с ними свободно проповедует свои религиозные взгляды, но при этом не навязывает никому своей веры. И они действительно её никому не навязывали.

    Правда, осваивая новый континент, они уничтожили практически всё местное население Северной Америки (всего лишь 2,5 миллиона человек, по самым скромным подсчётам). И завезли из Африки миллионы рабов, которых использовали на своих плантациях. Сам первый президент США, Джордж Вашингтон, как я где-то читал, был рабовладельцем, и не видел в этом ничего плохого. Как это можно понять?.. Или пуритане не были на самом деле такими строго нравственными людьми, какими их выставляет американская пропаганда. Или же США были созданы не ими, а совсем другими людьми, которые лишь использовали пуритан в качестве ширмы, чтобы, прикрываясь ими, осуществить совсем иной замысел, диаметрально противоположный по смыслу официальному.

   Если посмотреть на то, что происходило в истории США в дальнейшем, то это второе предположение получит весомое подтверждение. Вся история США, вплоть до последнего времени, это история их насилия над поначалу соседними народами и государствами, а затем, по мере превращения США в мирового жандарма, над теми народами и государствам, которые этот жандарм был в состоянии подчинить себе или разрушить.

   Вот лишь некоторые факты, свидетельствующие не о свободе совести, которую, якобы, несло Американское государство другим народам и государствам, а о полном отрицании им этой свободы. «...в 1823 г. президент США Джеймс Монро обнародовал доктрину, которая якобы давала США право на господство в Центральной и Южной Америке. На основании этой доктрины СШ в 1846 г. спровоцировали войну с Мексикой, в результате которой захватили 2/5 её территории, что составляет почти треть современной территории США (без Аляски). В конце Х1Х века Америка решила прибрать к рукам испанские колонии в Новом Свете. С этой целью в 1898 г. секретные агенты США взорвали на рейде Гаваны американский крейсер «Мейн». При взрыве погибло двести с лишним американских моряков. На основании этого инцидента США объявили войну Испании, в ходе которой захватили всё её колонии в западном полушарии и установили контроль над странами Центральной и Южной Америки. Через 70 лет США признали, что ни Куба, ни Испания не имели отношения к взрыву крейсера «Мейн» (Владислав Швед «Так кто же после этого «империя зла»?», журнал «Наш Современник», № 9 за 2012 г., стр. 129). «Известно, что в 1853 г. американский коммодор (командир военной эскадры, - Г.Ш.) Перри, угрожая пушками, заставил Японию открыть порты для американских судов и товаров. В 1899 г. госсекретарь США Хэй бесцеремонно заставил Китай открыть двери в Поднебесную для американских товаров и капиталов...» (там же, с. 136).

   Но это лишь бесспорные факты, которые не отрицаются никем, но и не высвечиваются по вполне понятной причине в истории «самой свободной страны в мире». Если же обратить внимание на перекачку европейских капиталов в США во второй половине 19-го века (которая, в общем-то, несомненна, но опять-таки не высвечивается историками или же объясняется ими всего лишь стремлением европейских банкиров к наживе, и только), то и здесь, думается, всё не так просто. Здесь утаивается от мирового общественного мнения куда более важная цель мировой плутократии: превратить столь богатый в самых разных отношениях североамериканский материк с уже утверждённой на его территории государственной системой, максимально отвечающей долгосрочным планам хозяев мирового капитала, в главную базу мировой плутократии. С тем, чтобы в дальнейшем сделать её господствующей над всеми другими странами не только в финансовом отношении, но и в экономическом, технологическом, научном и, что особенно важно, в военном. Чтобы затем, используя все возможности, связанные с этим обстоятельством, навязывать и навязать всему человечеству американский образ мысли и жизни. И таким образом подчинить со временем всё человечество закулисным хозяевам США.

   К сказанному нужно добавить, что США сказочно разбогатели на двух мировых войнах, в то время как Европа и Россия (а затем Советский Союз) были в громадной степени обескровлены и разорены ими. Случайно ли это?.. О том, как готовилась Первая мировая война, и кто её спровоцировал, написал две хорошие книги Н.П. Полетика («Сараевское убийство», изд. «Красная Газета», Ленинград, 1930 г., и «Происхождение Первой мировой войны», издана у нас же в начале тридцатых, но точных данных у меня нет). Однако обе эти книги мало кому известны. И, думается, не случайно.

   В известной же литературе на эту тему роль Англии, этого «сиамского близнеца» Соединённых Штатов, в организации и провоцировании Первой мировой войны скрыта практически полностью. Вина за её развязывание возложена практически целиком на Германию, которая на самом деле никогда не решилась бы её развязать, если бы не подталкивалась к этому лукавой английской политикой. Что же касается организации Второй мировой войны, то на эту тему правдивой литературы на русском языке несколько больше.

  Но здесь я ограничусь лишь небольшими выписками из уже цитированной выше статьи Владислава Шведа: «В 1929 г. Гитлер получил миллион долларов от финансовых воротил Уолл-стрита на функционирование нацистской партии. В гитлеровский период американские банки осуществили огромные финансовые вливания в милитаризацию германской экономики. Представляет интерес тот факт, что посредником в этих операциях являлся Эрнст Ганфштенгль, бывший резидент американской разведки в Берлине и однокашник президента Ф. Рузвельта по Гарвардскому университету. В своих воспоминаниях «Мой друг Адольф, мой враг Гитлер» и «Гитлер. Потерянные годы» Ганфштенгль рассказал, как он помогал фюреру создавать нацистскую партию, учил его искусству выступления перед массами и сформулировал для Гитлера основные тезисы книги «Майн кампф». Не случайно Ганфштенгль входил в ближайшее окружение Гитлера, будучи его пресс-секретарём.

   В 1937 г. Ганфштенгль вернулся в США и стал у Рузвельта советником по Германии. Отношение США к Гитлеру оставалось благожелательным вплоть до начала Второй мировой войны. Известно, что накануне войны посол США в Лондоне Дж. Кеннеди выражал надежду на вооружённый конфликт между СССР и Германией, так как это «принесло бы большую выгоду всему западному миру...» (с. 129-130).

   А теперь ещё несколько выписок из этой же статьи, но уже не о вскармливании Гитлера англо-американцами, а о том, как они вели себя после Второй мировой войны. «...С обретением атомного оружия США преисполнились гордыни и стали в позу главного вершителя судеб мира. Впервые публично об этом заявил уже упомянутый Черчилль. Будучи в США, он 6 марта 1946 г. произнёс в Фултоне известную фразу: «Соединённые Штаты Америки, имея атомную бомбу, находятся на вершине мирового могущества, могут разговаривать с остальным миром с позиции силы и диктовать ему свои условия». Черчилль призвал США и Англию к военно-политическому союзу против СССР. Тогда же он предлагал... как видно из рассекреченных в 1978 г. британским МИДом документов, «воспользоваться американской монополией на атомное оружие и под угрозой разрушения советских городов заставить Советский Союз уйти из Берлина и Восточной Германии»» (с.130).

   «...Видимо, не случайно в январе 2012 г. В. Путин на встрече со студентами г. Томска подчеркнул, что «США не нужны союзники, им нужны вассалы»... (с. 133). «...Разговор о советско-американских отношениях будет неполным, если не затронуть личность президента США Гарри Трумэна (1945-1953). В апреле 1945 г. он сменил внезапно умершего Ф. Рузвельта. Трумэна всегда отличал воинствующий антисоветизм. В июне 1941 г., в период начавшейся гитлеровской агрессии против СССР, Трумэн рассуждал так: «Если мы увидим, что Германия побеждает, мы должны помогать России, и если будет побеждать Россия, мы должны помогать Германии. Надо дать им возможность убивать друг друга как можно больше, хотя я при любых условиях не хочу видеть победу Гитлера»...» (с. 134).

   «...руководство США для обоснования вторжения в Ирак с сентября 2001 г. по сентябрь 2003 г. сделало 935 лживых заявлений о наличии у Саддама Хусейна оружия массового поражения. 260 из них прозвучали из уст президента США Дж. Буша-младшего, а 254 раза солгал госсекретарь Колин Пауэлл. Эти данные обнародовал Американский центр гражданской ответственности совместно с Фондом за независимость журналистики...» (с.134-135).

   Итак, вот простой и понятный план монополистов мировой денежной системы: завоевание полной власти над всем человечеством. Не стремиться к этой цели они не могут, потому что наличие всякой иной власти это угроза для сохранения ими их собственной власти. Чтобы гарантировать её сохранение, надо её увеличивать постоянно. А потому стремление США к мировому господству это не чья-то злонамеренная выдумка, но самая очевидная реальность, которую могут не замечать, с одной стороны, лишь полные невежды и, с другой стороны, явные или скрытные наёмники мировой капиталистической системы, выступающие в роли публицистов, историков, учёных и т.д.

   Каков же механизм разрушения Христианства и других религий, сохранявших и сохраняющих в себе в той или иной степени нравственное начало? Изъятие из сознания населения страны христианского представления о том, каким должно быть общество и организующее его государство, было изъятием высоких о них представлений. Оно совершилось посредством внушения населению ложной мысли, будто безрелигиозное государство есть наилучшая и единственно приемлемая форма государства с нравственной точки зрения. А какими должны были стать последствия этого изъятия?..

   Представляя себе внерелигиозное государство как наилучший вид общества, население страны должно было привыкать к внерелигиозному миру и его порядкам, втягиваться в эти порядки и проникаться ими в своей личной жизни. А какими должны быть эти порядки?

   В американской конституции сказано, что одним из основных прав гражданина является его право на стремление к счастью. Если перевести это выражение на более понятный язык, то получится, что всякий американец имеет право на участие в гонке за личным успехом в жизни. Но так грубо и откровенно сказать в конституции было бы не политично. Гонке за личным успехом в жизни следовало придать возвышенный характер. Кроме того, это «право» следовало поставить в ряду других основных прав человека, завуалировав тем самым то обстоятельство, что это «право» является в американской системе господствующим над всеми остальными правами. А почему господствующим?.. По той причине, что если ты не добьёшься успеха в жизни, то все остальные права будешь иметь в урезанном виде. А то и в настолько урезанном, что они станут насмешкою над тобою. Что такое человек свободный, если у него в кармане всего лишь пять долларов?.. И что такое человек свободный, если его капиталы так велики, что не поддаются точному учёту?.. И он определяет их лишь приблизительно в миллионах и миллиардах долларов?.. Разница в степени свободы есть?.. Есть. Как и разница во всех остальных правах человека.

    Так дополняет и редактирует американскую конституцию сама американская жизнь. Или, точнее, те, кто господствуют в ней и направляют её ход. Вот о чём умолчала американская конституция. Как и о том, что если высокие идеи изгоняются из общества в частную жизнь, то в общей жизни должны нарастать и стать господствующими идеи низкие, выгодные плутократам. А выгодны они им потому, что подсовывают американцам лишь видимость их свобод, а на самом деле лишают их подлинного разума и подлинной свободы. Ибо действительно свободный и разумный человек опасен для религии денег. А с обманутыми и бессильными людьми делай, что хочешь. Они как мягкая глина в руках подлинных господ положения.

   Вот причина того, что плутократия не может смириться с существованием человека, созданного по образу и подобию Божию. Вот почему она должна лишить человека этого образа и сделать его своим рабом, не сознающим своего рабства по причине своего низкого умственного и нравственного развития. А низкий уровень умственного и нравственного развития обеспечивается американской системой образования, из которой изъяты наиважнейшие вопросы, связанные со смыслом человеческой жизни, и раздуты почти до бесконечности все остальные вопросы, имеющие в лучшем случае второстепенный характер.

    Однако, лишённые своей основы, они только запутывают людей, чем дальше, тем больше. Итак, следствием внерелигиозной организации светского государства должна была стать и действительно стала практически всеобщая гонка за личным успехом в жизни, понятым внерелигиозно. Она началась в США, а затем стала захватывать постепенно весь мир. Но она не сводилась и не сводится к гонке за наибольшими деньгами в их чистом виде. Она имела и имеет самый разнообразный характер.

   Здесь и борьба за самое выгодное образование, открывающее перспективы, недоступные для других. Здесь и карьерный успех во всех его видах - профессиональном, должностном и всяком ином. Но все эти успехи, так или иначе, связаны с денежным содержанием тех, кто добивается успеха. В развитом капиталистическом псевдо-обществе любой талант и любая красота, любая честность и любое благородство имеют своё денежное выражение. Они знают себе цену или, во всяком случае, догадываются о ней. А если не знают и не хотят подчиняться негласным расценкам, то на что, спрашивается, организованная преступность во всех её видах?.. Чтобы учить дурачков и дурочек, не понимающих, в каком мире они живут.

   Все бездоходные таланты не стоят в этом псевдо-обществе и ломаного гроша. Любая бездоходная нравственность заслуживает презрения или, в лучшем случае, искренней жалости. «Если ты такой умный, то почему же ты такой бедный?». За пределами гонки за материальным успехом остаются лишь единицы, какие-то неудачники, именуемые «аутсайдерами» или «лузерами». Конкуренция в экономике, политике и культурной жизни, ограниченная лишь формальным соблюдением существующих в стране законов, - вот главный принцип, определяющий дух этого «общества». Она же и главный «воспитатель» едва ли не каждого человека, принадлежащего к этому псевдо-обществу.

   Конкуренция втягивает в себя даже тех, кто не хотел бы в ней участвовать, но вынужден это делать ради своих детей и своей жены. Чтобы не сделать их несчастными и не стать в их глазах презренным «лузером». Принцип борьбы за своё личное «счастье» так близок греховной стороне человеческой природы, что, казалось бы, не нуждается ни в какой рекламе. Но на самом деле это не так. Реклама нужна, но не всякая реклама.

   Задача правильной капиталистической рекламы в том, чтобы облагородить эгоизм, придать ему самые привлекательные черты, уверить всех, что стремление каждого к собственной выгоде имеет созидательный характер. Если каждый будет стремиться к своей личной выгоде, то в результате выиграет всё общество в целом и каждый его член. За исключением самых плохих людей - реакционеров. Но о них не стоит заботиться. Они вымрут сами, без чьей-либо посторонней помощи.

   Итак, всеобщая конкуренция. Для одних это конкуренция за приобретение наибольшей власти, наибольшего богатства, наибольшей славы и наибольших наслаждений и развлечений. А для других, чьи возможности не велики, просто за наилучший материальный достаток и доступные им наслаждения и развлечения. Но что же в таком случае должно остаться от Христианства?.. Оно оказывается не нужным, разве лишь в качестве предлога для рождественской ёлки с её традиционной на Западе индейкой. Вот как всё просто.

   Но на самом деле даже при этой простоте есть кое-какие сложности. Дело в том, что американцев, как и американизированных европейцев, следовало оберегать от понимания того, что с ними происходит. Ведь не такие уж они стопроцентные бараны, чтобы погрузиться полностью в добывание денег и связанные с ними «шопинги». Американцам следовало оставить иллюзию того, что они по-прежнему добрые христиане или, во всяком случае, верят во что-то Высокое. И не только оставить, но всячески её укреплять. Эта иллюзия должна успокаивать их до какого-то времени, пока в них ещё не уснул навсегда голос совести. До какого-то времени, пока внешний «имидж» доброго христианина ещё помогает им в их гонке за материальным успехом.

    Вот почему американцы пока ещё массово верят в Бога. Верят, но посещают храмы всё реже. Ведь, как говорится, «время - деньги», а свободного времени у современных людей всё меньше. Оно поглощается полностью их гонкой за успехом и сопутствующими этой гонке наслаждениями и развлечениями. И лишь в самых необходимых случаях - крещенье детей, венчание, отпевание близких - приходится посещать храмы. И то же самое происходит в американизированной Европе.

    А теперь задумаемся о том, что было у нас, в православной Империи, до её разрушения. Православность её была дырявой, особенно с Петра Первого, идеализировать её нельзя.

   Но при всех недостатках и пороках этой империи она, оставаясь во многом всё-таки православной, давала основной части своего населения такую картину общества и мироздания, на которой ценности Христианства были обозначены, в основном, понятно. Понятны были и основные ориентиры в жизни людей, и основные нормы их жизни. Пусть окружающая действительность противоречила во многом этим ценностям, ориентирам и нормам, но христианское учение о греховной повреждённости человеческой природы объясняло это противоречие. Объясняло не полностью, но всё-таки до известной степени объясняло.

    В целом же подданные православного монарха, даже при слабом их знакомстве с христианским вероучением, имели в своём христианском государстве свою духовную силу, которая, по меньшей мере, препятствовала им скользить в эгоизм с той скоростью, с какой скользили в него граждане Соединённых Штатов Америки. Хотя скольжение это было всё же заметным. И оно было связано с капитализацией России. Этому скольжению вниз препятствовало ещё одно важное обстоятельство.

    Неграмотные русские крестьяне не могли вдаваться в тонкости православного вероучения, да и не учили их ему. Но они понимали главное: без Бога не проживёшь, а православный Бог это как раз такой Бог, который близок их сердцу. А православные святые были тоже близки их сердцу. Особенно такие, как Никола-угодник, Мария Египетская, князь Владимир Красное Солнышко. Кроме того, русские крестьяне самими условиями своей жизни были приучены к тому, что в одиночку не проживёшь. Жить можно лишь так, что ты помогаешь всем, а все помогают тебе. И этот спасительный принцип соответствовал вполне основным нормам христианской жизни. Поэтому эти нормы и вошли так прочно в русскую душу.

   Об этом спасительном принципе жизни русских крестьян конструкторы американского государства едва ли слышали. А если б услышали, то, несомненно, отвергли б его с негодованием. Как можно!.. Как можно ограничивать права человека его обязанностью служить всем?.. Это же явное беззаконие!

   Вина России перед плутократическим Западом была ещё и в том, что она опровергала самой своей историей главный его аргумент в защиту безрелигиозного государства. В православной России (вопреки утверждению американцев, будто господствующая религия обречена давить и унижать все остальные религии) все вошедшие в неё народы свободно исповедовали свою религию и жили в соответствии со своими собственными традиционными нормами жизни. Если какие-то исключения из этого правила всё-таки были, то касались они, в основном, русского народа, чьё Православие было оказёнено Российской империей после того, как она стала строить себя по протестантскому образцу.

    Думается, что нерусским народам России было бы и сегодня куда безопаснее жить в православной России, нежели в России «светской», т.е. безбожной. А особенно в том случае, если б она возродилась в куда более православном виде, нежели была в прошлом, когда её разъедали и свели на нет западные влияния.

    Невинный вопрос: с каким народом безопаснее жить по соседству другим народам - с безбожным или с религиозным, чья религия имеет высоконравственный характер?.. Соседство с народом безбожным подобно соседству с дурным человеком - вором, развратником и больным заразными болезнями. За таким только и следи, чтобы не натворил бед. А могучий и, что особенно важно, высоконравственный сосед, даже если он иноверец, - это сила всякого истинного хозяина своего собственного дома и своей собственной земли.

   Из сказанного следует, что лишение русского народа его православной государственности было катастрофой не только для него самого, но и для других народов России. Катастрофой в указанном выше смысле, при всей неоднозначности процессов, происходивших в России как до 1917-го года, так и после него. А если так, то и возрождение в России православной государственности потянуло бы за собою, в первую очередь, религиозное, нравственное, национальное и политическое возрождение русского народа.

    А вслед за его возрождением или даже вместе с ним началось бы религиозное, нравственное, национальное и политическое возрождение других народов, ныне пребывающих, как и русский народ, в состоянии идейной дезориентации. В состоянии опаснейшем, из которого нет и не может быть другого выхода, кроме указанного.

    Сохранение же в России государства безрелигиозного (т.е., фактически, безбожного) стало бы продолжением геноцида русского народа. Геноцида, маскируемого ныне фальшивыми словами о правах человека и недопущении религиозной и национальной розни. Ибо никакие права человека невозможны без права его народа на его самоорганизацию, а религиозная и национальная рознь в стране как раз и порождается светским государством, антирелигиозным и антинациональным по своей природе.

    К сказанному надо добавить, что продолжение геноцида русского народа связано с перспективой последующего геноцида и других народов России. Сегодня они нужны мировой плутократии лишь в качестве врагов русского народа, способных его обессилить. И только в этом качестве они получают или могут получать от мировой плутократии поддержку и поощрение. Но как только русский народ будет разрушен окончательно (если такое случится), то настанет очередь уничтожения и этих народов силами мировой плутократии.

    Задуматься о чём этим народам было бы полезно ещё задолго до того, как они лишатся своего возможного союзника. Сказанного, думается, достаточно, чтобы понять самое главное: спасением для народов стало бы государство религиозное. Но не всякое религиозное государство, а лишь такое, чья религия имела бы высокоразвитый в нравственном отношении характер.

   Вопросов, связанных с дальнейшим раскрытием этой темы, должно быть много. Но здесь я отвечу лишь на самый важный вопрос: А способны ли народы России в их нынешнем состоянии решить столь трудную задачу - выстроиться в праведный Союз Российских народов, имеющий своим основанием православный русский народ? Не сомневаюсь в том, что они, в их нынешнем состоянии, этого сделать не могут. Однако есть одно обстоятельство, спасительное для них.

    Если они поймут, какова истинная природа США, и какая судьба ожидает русский народ и другие народы России, если они не сумеют праведно организовать себя в единый могучий Союз, то их состояние резко изменится. Смертельная опасность, которую представляют собою для них США с их союзниками, разбудит в народах России такие внутренние их благие силы, которые сделают невозможное возможным.

   По этой причине всем национально-патриотическим силам российских народов следует сконцентрировать на этой угрозе своё основное внимание и основное внимание своих народов.

   Что же касается США и их союзников, то главный их интерес заключается в том, чтобы, наоборот, не допустить понимания народами той опасности, которая им угрожает. Рассредоточить их внимание на что угодно, чтобы они, утопая в противоречиях как внутренних, так и внешних, слабели всё больше и таяли всё успешнее перед тем, как исчезнуть окончательно из истории. 

     Источник: http://rusimperia.info/catalog/2783.html